Интервью Олега Москвитина (КА "Муранов, Черняков и партнеры", НИУ ВШЭ, ААЭ)
с Сергеем Максимовым (ФАС России, Институт экономики РАН)

И если проанализировать многочисленные постановления Верховного Суда, то нетрудно убедиться в том, что эти постановления содержали не только ограничительные, но и расширительные толкования закона, тем самым Суд выполнял функцию законодателя.

Нынешний современный Суд Российской Федерации в соответствии с Конституцией дает разъяснения только по практике применения, но совершенно очевидно, что как высшая судебная инстанция практически по всем делам за исключением дел, которые относятся к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, Верховный Суд рассматривает решения и пересматривает решения всех других правоприменителей, тем самым давая им окончательную оценку.

Любой здравомыслящий правоприменитель сто раз подумает, прежде чем принять решение, которое отличается от позиции Пленума Верховного Суда по тем делам, которые он рассматривает.

В этой связи я не удивлен, что целый раздел в постановлении Пленума посвящен этой теме. Это зона постоянного внимания — споров, конфликтов, иногда очень серьезных. Понятно, что цена ошибки здесь довольно высока. Достаточно обвинить компанию в участии в картеле до принятия решения по делу по существу, — такое иногда бывает, к сожалению, — и у этой компании начинаются проблемы, которые нередко ведут к банкротству. Может быть, только гиганты из гигантов выдерживают такую атаку, но для маленькой компании это вопрос судьбы. Поэтому Верховный Суд, конечно, не мог оказаться безучастным к решению этих проблем и, на мой взгляд, довольно много сделал в том постановлении Пленума, которое мы сегодня рассматриваем. Постановление принималось в целях обеспечения единства правоприменения в антимонопольной сфере. Не единообразия, а единства, что, на мой взгляд, ставит это постановление в разряд очень редких документов, в которых обращается внимание на целостность правоприменения.

Картели традиционно считаются не только у нас в России, но и в большинстве других стран общественно вредным антиконкурентным поведением.

И здесь нельзя, наверное, не вспомнить о том, что количество решений судов или, правильнее сказать, доля решений, которыми отменялись решения антимонопольных органов по делам о картелях, увеличилась после выхода постановления. Это тоже объективная закономерность. Вырос уровень требований к доказанности, и появились такие разъяснения, которые, по сути дела, меняют традиционное представление о признаках состава картеля. Это очень серьезное воздействие на всю правоприменительную практику по делам о картелях. Но работа идет, и я вижу, что это постановление оказывает стабилизирующее воздействие на правоприменение, на пользу и экономике страны, и потребителю, и самой Службе.

Олег Москвитин: Можно ли постановление Пленума Верховного Суда применительно к картелям назвать революционным?

Сергей Максимов: Да, я думаю, что без всякой натяжки постановление можно считать революционным. На мой взгляд, впервые Верховный Суд столь ясно сформулировал идею необходимости устанавливать цель заключения картельного соглашения. Эта цель должна быть связана с ограничением конкуренции. Здесь не могу не посетовать на то, что Верховному Суду не удалось (но, может быть, это было и невозможно) четко разграничить понятие цели применительно к составу правонарушения, совершаемого юридическим лицом, и к составу правонарушения, которое совершается физическими лицами. Потому что применительно к этим составам, которые имеют разные характеристики из-за особенностей вины юридического и физического лица, естественно применяются разные интерпретации понятия цели.

Олег Москвитин: Как связаны картели и мнимая конкуренция?

Сергей Максимов: Я думаю, что мнимая конкуренция всегда соседствует с картелями. Выявить такие правонарушения достаточно трудно. Одно дело — сговор между хозяйствующими субъектами по поводу поддержания цены на торгах, другое дело — когда речь идет о преступном сообществе, во главе которого стоит организатор торгов или лицо, надзирающее за организатором торгов, что еще опаснее.

Олег Москвитин: Я думаю, нашим коллегам интересно будет от Вас услышать, на какие позиции Пленума Верховного Суда стоит обратить внимание в повседневной работе.

Сергей Максимов: Я назову две, на мой взгляд, ключевые вещи. Они связаны прежде всего с тем, что само по себе общение конкурентов, с точки зрения Верховного Суда, не является признаком, указывающим на антиконкурентное соглашение, в частности на картель. У этого общения хозяйствующих субъектов, которые являются конкурентами, должна быть цель — ограничение конкуренции. В ряде пунктов Верховный Суд указывает на необходимость установления цели. Еще раз подчеркну, что цель применительно к юридическому лицу и цель применительно к физическому лицу, существующая в картельном соглашении, имеют разное содержание. Это очень важно. Об этом не сказано в постановлении Пленума, но правоприменитель просто вынужден с этим считаться.

Олег Москвитин: Что необходимо сделать, чтобы снизить число картелей? Что каждый может сделать?

Сергей Максимов: Никакие успехи в этой области не могут быть достигнуты без изменения самих себя. Это очень легко сказать, но сделать это чрезвычайно трудно. Если вы вводите антимонопольный комплаенс для того, чтобы гарантировать снисхождение, — это одна цель. Но все-таки совершенствование своей деятельности не для смягчения ответственности, а для того, чтобы исправить положение, устранить причины и условия, которые приводят к нарушению законодательства. Подлинная цель — самоусовершенствование через саморегулирование, через профилактику, которая сейчас у нас многими называется комплаенсом, хотя это в действительности хорошо развитый институт профилактики правонарушений, существующий в нашей стране с 70-х годов. Это то, что по силам.